Привычный городской пейзаж Петербурга сменяется промзоной, а я все еду. Такси останавливается у здания, которое не похоже на заброшенное только благодаря светящимся в темноте вывескам. Вокруг пустырь. Вдали висит тонкая линия ЗСД.
Вскоре я нахожу зал с тремя полями для мини-футбола. На ближней ко входу играют мужчины. Они ненадолго останавливаются и смотрят на меня не очень дружелюбно. Пара мгновений, и игра продолжается. Я иду дальше. За спиной раздается: «###, ну куда ты #######?!» Ответ короткий: «Иди ## ###».
И тут я наконец-то встречаю Никиту.
– До «Добряков» мы тоже играли в таких командах, – рассказывает он. – В них много неуважения – оскорбляют друг друга за каждый неудачный пас, нереализованный момент. Соседние поля – наглядный пример. Они после каждой тренировки идут пить пиво, а во время них обзывают друг друга, матерят, орут. Постойте здесь – вы не услышите ни одного мата.
Метрах в пяти от нас два парня борются за мяч, и один сносит другого в подкате. Видно, что пострадавшему очень больно. Я жду, что будет дальше. Автор жесткого фола подлетает к лежащему: «Прости, прости, дорогой! Прости». Они улыбаются, жмут руки и возвращаются в игру.
***
В апреле 2016-го в Петербурге появилась команда «Добряки» – сейчас там играют воспитанники и выпускники детских домов. Проект участвует в конкурсе «Россия – футбольная страна!», который проводит РФС при поддержке платежной системы «Мир».
За четыре года проект вырос почти в два раза – с 85 участников в 2018-м до 160 в 2022-м. У «Добряков» есть не только футбольная команда – еще с ними можно заниматься волейболом, баскетболом и фехтованием.
Команду придумали вчетвером – братья Григорий и Никита Красных и их друзья Роман (он перестал руководить проектом, но остался тренером «Добряков») и Алексей (со временем отошел от дел и живет в другом городе).
Григория Красных, который был лицом «Добряков», не стало в январе 2023-го. Теперь командой занимается только Никита. Мы встретились с ним во время тренировки «Добряков», чтобы понять: почему он отдает почти всю свою жизнь ребятам, работать с которыми так непросто?
В «Добряках» много тех, кто вылечился от зависимостей или видел тюрьму. Детей удается отвернуть от криминала личными примерами
– Во всех любительских командах, где мы играли, была негативная обстановка, – продолжает Никита. – Нам это надоело, и мы подумали: «Зачем это терпеть?» И решили, что нужно создать команду, в которой будет приятно находиться. Собрались вчетвером в фудкорте, помолились и сказали: «Бог, если это от тебя, пусть у нас получится. Если не от тебя – пусть разрушится». И так вышло, что все не зря.
Сначала набирали знакомых, готовых придерживаться правил, потом собрали людей из ребцентров – бывших нарко- и алкозависимых. Они восстановились и захотели посвятить себя нормальной жизни.
Все началось с личной истории – у брата была зависимость от всякой гадости. А я все это время был рядом – намучился с ним. Нам с родителями пришлось пройти все эти круги ада. В сумме он пять лет был на реабилитации: за год вылечился, а остальные четыре был сначала помощником руководителя ребцентра, потом его заместителем, потом сам стал руководителем. Пять лет он жил в ребцентре. Весь его круг общения, все его друзья были там.
Потом брат работал в «Пристани» – центре социальной адаптации сирот. Из-за этого мы подумали, что можно заниматься с детьми. Сейчас у нас есть договоры со всеми детскими домами Санкт-Петербурга – кроме двух-трех, где либо нет футболистов, либо нет транспорта, чтобы привозить ребят на занятия. На каждую тренировку приходят 30-40 человек, и процентов 70 из них – воспитанники или выпускники детских домов. Есть ребята, которые 3-4 года назад вышли из детского дома, но продолжают заниматься.
После выпуска у ребят особо нет друзей. Здесь они как в семье – относятся ко всем как к старшим братьям. Бывает, придет 15-летний парень на первую тренировку и начнет материться, кричать. К нему сразу подходит выпускник детского дома и объясняет, что мы не так себя не ведем. И новичок прислушивается.
В команде много взрослых мужиков, которые прошли реабилитацию и теперь ведут нормальную жизнь: семьи, дети. Многие уже по 10-15 лет не пьют, не курят, не матерятся. Они на своем опыте рассказывают ребятам из детдомов, почему любые зависимости – плохо.
Сейчас в детских домах пропагандируют АУЕ: все хотят быть бандитами и считают, что отсидеть – это круто. Многие ребята с реабилитации прошли и тюрьму, и потерю всего – вплоть до здоровья и семьи. Когда дети видят живой пример, они верят.
Как живут «Добряки»? Тренировки, совместные походы и поездки, обеды по субботам (через них ребят знакомят с бытом)
– Места хватает всем – к нам приходят по интересам. Рекорд – 46 человек на тренировке, но такое бывает редко. Сначала мы занимались на маленьком поле – там играли человек 15-20. Потом взяли два поля, теперь думаем про третье. Сейчас у «Добряков» уже два тренера на зарплате.
Понятно, что состав команды регулярно меняется: кто-то выпускается из детского дома, кто-то уходит в семью, кто-то переезжает в другой город. У воспитанников часто меняются интересы: сегодня он играет в футбол, а завтра его позвали на хоккей – и все, он уже забыл про футбол. Один парень у нас так пропал на полгода. Спрашиваем: «Ты где был?» А он: «Я на борьбу хожу». «А как ты туда попал вообще?» «Ну, меня позвали».
Играя в футбол, дети сами выбирают себе наставника – просто кто-то понравился. У них есть насмотренность: в ком-то видят черты отца, в ком-то – черты брата. И к этому человеку они пропитываются любовью, а потом открываются и рассказывают: «Вот, у меня проблемы в школе». Это потихоньку переходит в дружбу. Они постоянно пишут, звонят периодически.
У нас минимум два мероприятия в неделю. Раз в пару месяцев устраиваем совместные походы – на «Зенит» ходим, например. Еще на базы отдыха ездим. Три года подряд мы летали в Сочи на чемпионат мира среди любительских команд. Мы стараемся показать ребятам, что это все такое вообще, потому что их в детском доме везде водят за ручку.
У нас есть так называемая штаб-квартира – мы сняли ее для мероприятий. По субботам мы готовим вместе, играем в настольные игры и общаемся. Через это пропагандируем здоровый образ жизни и помогаем ребятам познакомиться с бытом. И в один из таких дней мы решили готовить курицу с макаронами и сыром. Мы с 19-летним парнем пошли в магазин – курицу и макароны купили, подошли к сыру, и он говорит: «Я ни разу в жизни не покупал сыр сам». И я вижу такие эмоции, которые у обычных людей вызывает покупка квартиры или машины. Ребенок знает, что такое сыр, он его ел, конечно, но такая покупка – это большое событие.
Чем подростки из детдома отличаются от «домашних»?
– У них нет любви. Они живут в коллективе, где на 20-30 детей – везде по-разному – один воспитатель. Обычно это взрослая женщина, которая уже устала, ей надоело этим заниматься, и она вообще не проявляет любовь. Домашние дети, конечно, другие. Они социализированы: уже в 10 лет они помогают маме готовить, а еще видят, как папа ходит на работу, как родители распределяют зарплату. В детском доме ребята всего этого не видят вплоть до 18-19 лет, когда им говорят: «Выпускной». Все. Он идет и не знает, как продукты покупать. Бывает, что к 19 годам парень из детдома ни разу не жарил яичницу. И не знает, где брать яйца. Однажды у меня спросили, где брать воду для супа. Они этого не понимают вообще, потому что в детском доме есть окошечко, в которое подают тарелку с едой.
Мы с «Добряками» летим куда-то на самолете – и ребята узнают, как правильно себя там вести. Потом – как заселяться в гостиницу, как вообще быть в другом городе. Обычному человеку такие вещи понятны, но в жизнях ребят этого ни разу не было.
Не было бы футбола, мы бы не смогли добраться до сердца и мозга ребенка и как-то на него повлиять. Футбол – это инструмент. Изменения происходят по-разному: кому-то, чтобы открыться, нужно три месяца, кому-то – полгода, кому-то – год. У ребят из детских домов большая травма – они либо брошены, либо что-то случилось с родителями. Многие видели смерть, наркотики, насилие. 99% детей из детских домов – с огромной травмой жизни.
Отношения с деньгами – одна из главных проблем. Воспитанник детдома может потратить выделенный на жизнь миллион за месяц из-за незнания финансов
– До 18 лет дети все получают бесплатно от государства, поэтому после совершеннолетия мы стараемся научить их немного, но платить. На соседнем поле тренировка стоит по 500-600 рублей, а мы берем по 200-300. Мы учим ребят платить за себя, формировать бюджет, откладывать с зарплаты. Это важно, потому что они все всегда получали бесплатно.
За период нахождения в детском доме у каждого воспитанника накапливается какая-то сумма. Она положена почти всем вместе с квартирой. Исполнилось 18 лет – открывают сейф и выдают большие деньги (сумма формируется из зачислений на счет – кому-то помогают родственники, кто-то получает инвалидные пособия или выплаты по потере кормильца – Sports.ru). Кому миллион, кому полтора. Бывают и другие суммы. Кто как распоряжается этими деньгами – бывало, что за месяц тратили миллион. Но есть и те, кто поумнее.
У нас есть парень один, ему 19 лет. К лету должны дать квартиру, а в сентябре дали полтора миллиона. И он их тратит с безумной скоростью – по 100-200 тысяч в месяц. Каждый день – рюкзак чипсов, шоколадок. Он набрал где-то 30-40 килограммов веса. Мы спрашиваем: «Что тебе нужно в квартиру?» Он отвечает: «Я куплю матрас, а больше мне ничего не надо». Я спрашиваю: «А стиралка не нужна?» «Нужна». Записываем. «А знаешь, сколько она стоит?» «Не знаю». Погуглили – 30 тысяч. «Микроволновка нужна?» «Да». «Шкаф?» «Да, нужен». И приходит понимание: настанет лето, выдадут квартиру, а ничего купить не получится. Так он начинает чуть-чуть задумываться.
Это, конечно, очень сложно. 95% выпускников просто всаживают все эти деньги за три месяца. Вот бегает парень – ему 150 тысяч дали. Он купил айфон за 100 тысяч, часы за 35 тысяч, а на оставшиеся 15 тысяч купил шоколадок друзьям. Все, 150 тысяч за один день ушли. Он сегодня пришел с этим айфоном 13 Pro Max, но у него на сим-карте нет денег. Ну вот как это может быть? (смеется). Говорю: «Чего нет интернета?» Он отвечает: «Надо положить 300 рублей, а у меня нет». А вчера он 150 тысяч потратил. Купи ты телефон за 50 тысяч и оплати интернет на год вперед, но нет. Такой идеи даже нет в голове.
Есть ребята, которым это не объяснить. В таких случаях даже психолог говорит: «Не трогайте его. Пусть все потратит, и тогда мы начнем с ним работать». Но есть ребята, которые готовы прислушиваться. Тот парень, которому полтора миллиона дали, теперь меньше шоколада покупает, экономит, уже даже считает, сколько в день тратит. Мы раз в неделю встречаемся и спрашиваем: «Ну что, сколько за неделю потратил?» Сначала было 40 тысяч, потом – 30. Сейчас уже дошли до 7,5 тысяч за неделю. Понятно, что к маю у него дай бог 100 тысяч останется, но и это уже хорошо будет. Хотя бы замок в дверь поставит.
«Вопросом «Где твоя мама?» ребенку можно закрыть рот на полгода». Как «Добряки» учатся общаться с ребятами?
– Мы учимся у психологов, и они рассказывают нам, как выстраивать общение с ребятами. Раз в месяц у нас очное обучение – на него приходят по 20-30 человек. Обязательно проводим двух- или трехдневное обучение перед выездами на базу. И еще есть чаты, где наш психолог присылает видео, статьи, тесты.
Мы сами через это растем. Нам это даже больше нужно, чем детям. Мы иногда учимся у них. Например, благодаря ребятам понимаешь, как надо ценить все, что имеешь. Ему купят бутсы, и он так рад, а ты вчера купил что-то большое для себя – телевизор, например. И ты не рад так, как он! Ты не знаешь, что для кого-то это огромная вещь.
Отпуск – то же самое. Для нас это обычное событие. Ребят из детских домов возят на море каждое лето, и для них это катастрофа. Их везут в Сочи на три месяца, а они там с ума сходят. Не хотят ехать. Ребята же ходят в обычную школу, у них там есть друзья. Все ждут лето, чтобы гулять по городу, балдеть, а их увозят и лишают возможности пообщаться. И они снова замкнуты в этом кругу из 40-60 человек. Варятся в этой тусовке, хотя хотят выбраться из нее. Их увозят на необитаемый остров с этими выгоревшими, уставшими воспитателями.
Если в команду приходит новенький, который ничего не знает о теме сиротства, мы сначала разговариваем с ним, потому что ни у кого не получится так сразу… Вот даже вы сейчас не сможете просто пойти и пообщаться с ребенком, потому что вы не знаете, что ему сказать. Однажды к нам пришел мужик и стал спрашивать что-то в духе «А где твоя мама?», «А че, у тебя отец в тюрьме сидит?» Просто бред, такое нельзя спрашивать. Новеньким мы предлагаем пройти курсы, почитать книжки, статьи, чтобы он хотя бы понимал, что это такое, потому что вопросом «Где твоя мама?» ты можешь на полгода ребенку закрыть рот. Он уйдет в такой стресс, что очень тяжело будет. Он и так в постоянном стрессе, а ты ему еще на больное давишь.
Адаптировать ребенка в команду всегда тяжело. Был такой случай – давайте назовем этого парня Саша. Он пришел с большим негативом – его очень сильно не любили, над ним издевались, применяли физическое насилие. Саша боялся людей, но хотел играть в футбол. Такой вот парадокс. Он вообще не допускал к себе никого – даже не здоровался. Очень закрытым был. Когда на поле случался какой-то стык, он выдавал огромный негатив, посылал других ребят, в драку лез. Это изнутри перло. Но со временем ушло через проявление любви и заботы с нашей стороны. Сейчас это хороший парень – занимается, играет с нами. Уже такого нет. Он даже сам помогает – объясняет что-то, когда приходят маленькие.
Как «Добряки» меняют жизни и кем становятся их дети во взрослом возрасте?
– Конечно, благодаря нам многие ребята нашли себя. Например, один парень закончил банковскую школу и теперь работает в банке. Еще один поступил в СПбГУ на бюджет. Кто-то в РЖД работает – сейчас готовится стать машинистом «Сапсана», это его мечта.
Мы можем сказать, что такие истории происходят благодаря нам, потому что мы общались, рассказывали, налаживали дисциплину. Например, бывает, что парень начинает прогуливать школу. Нам сразу звонит воспитатель: «Костя прогуливает, только на футбол ходит». Мы начинаем разговаривать: «Для тебя важен футбол, а для нас важно, чтобы ты ходил на учебу. Ты понимаешь, что воспитатель запретит тебе ходить на тренировки, если ты продолжишь прогуливать?» Он говорит: «Да, понимаю». Через месяц воспитатель звонит: «Спасибо, что вы с ним поговорили». Понятно, что до него доходит не за один разговор – на это требуется две-три недели. Зато после этого он успешно учится.
Есть и другие случаи. У нас есть тренер – он работал в детском доме, а потом уволился оттуда и пришел к нам. Через год в «Добряках» открылась секция волейбола, там появилась девочка-тренер. В итоге они поженились – в мае родится ребенок. Так что это будет первый настоящий «добряк»!
А еще есть такой парень – Степан. У «Пристани», нашего основного партнера, очень много разных программ. «Школа рэпа» – одна из них, и появилась она благодаря Степану. Когда у него спросили, чем он хотел бы заниматься, он ответил: «Читать рэп». Под него написали программу, получили грант, нашли учителя, сняли студию. Степа записал уже два альбома, и они реально есть на всех платформах.
Знакомимся со Степаном! Он готовит третий альбом (выйдет в апреле) и выучился на педагога, чтобы стать тренером
– Не помню, в каком возрасте попал в детский дом – примерно в 11-12 лет, – рассказывает он. – Сейчас мне 20. Я воспитывался в Пятом центре на Гражданском проспекте. В принципе жизнь там была нормальная. Мне нравилось. У меня были друзья. И сейчас много друзей с тех времен.
Закончил педагогический колледж, так что по профессии я педагог дополнительного образования. Я хотел заниматься футболом – стать профессионалом, понятно, не получилось, так что попробую стать тренером. А для этого нужно педагогическое образование.
Слушая музыку, я всегда думал: «Почему я не могу так же?» И пошел заниматься. После первого альбома было месяцев семь затишья, и я решил, что нужно возвращаться, и уже сам, без чьей-либо помощи, записал альбом, а потом выпустил еще три сингла. Сейчас тоже готовлю альбом – выйдет в апреле.
«Добряки» делают мир лучше – это 100 процентов. Благодаря этому проекту дети-сироты адаптируются к этому миру. С помощью «Добряков» адаптировался и я – меня взяли и ведут по сей день. Грубо говоря, здесь могут научить шнурки завязывать. Это банальный пример, но маленькие дети могут этого не знать. С возрастом мы учимся уже не шнурки завязывать, а готовим себя к самостоятельной жизни. Крутой проект, побольше бы таких. Если бы их было больше, то наш мир, думаю, был бы лучше.
Вообще я очень добрый человек, но если вспомнить, каким я был до «Добряков», то во мне было очень много желчи. Я был таким типичным подростком. И, честно, я боялся, что останусь таким, когда повзрослею. Но в «Добряках» другое окружение – здесь добрые, хорошие, отзывчивые люди, готовые помочь. Это общество тебя изменит, даже если ты этого не хочешь, хотя желание играет немаловажную роль. Ты, конечно, не станешь таким же, как они, но негативные черты уйдут.
Послушать музыку Степана можно тут, тут или тут.
Разговор про финансирование. Пожертвований в России очень мало – это проблема всех благотворительных организаций
– Благотворительная организация живет за счет пожертвований. Мы постоянно ищем спонсоров. Нередко они появляются из ниоткуда – раз, и форму купили. Мы активно ведем соцсети и рассказываем о своих нуждах. После таких объявлений появляются неравнодушные спонсоры, которые готовы помочь. Перед Новым годом написал человек и спросил, что он может для нас сделать. Мы ответили, что нужна новая форма. Он оплатил 30 комплектов. 29 марта «Добрякам» исполнилось семь лет – 8 апреля мы устроим презентацию.
Мы существуем на пожертвования, на государственные гранты, на гранты от разных фондов – например, Тимченко и Потанина. Пожертвования в России очень маленькие – процентов 15 от всего бюджета. Основные средства мы получаем от крупных бизнесменов, вложения которых нельзя отнести к обычному пожертвованию. Обычный человек может дать тысячу рублей, а бизнесмены говорят: «Я закрою полгода вашей работы». Есть те, кто постоянно помогает. Сейчас мы пишем два гранта, на днях будем подавать. Там, соответственно, заложены зарплаты тренеров, руководителей и так далее. У нас в руководстве около 20 человек, но на зарплате только 5 из них. Остальные – волонтеры. Волонтеры постоянно меняются из-за обстоятельств – у кого-то ребенок родился, у кого-то еще что-то. Мы не можем требовать – у кого получается, тот и помогает. Основа – тренеры, руководители и бухгалтер, без которых организация не может существовать.
«Папа Джонс» помогает нам с пиццей. Сейчас позвонил бизнесмен из магазина мужской одежды и говорит: «Хочу 50 белых рубашек вам отдать». Мы говорим: «Давайте». Там маленький размер, но в мае будет финал Лиги Добряков, и мы вручим их на награждении в качестве подарков. Есть знакомые, которые звонят: «Хочу 20 мячей вам отдать». Мы говорим: «Давай». Хорошие мячи – один такой стоит 7 тысяч рублей. Еще кто-то отдал фишки и манишки. После ухода брата позвонил один из организаторов турнира и сказал: «Не буду брать с вас взнос». 10 тысяч сэкономили. Позвонил бизнесмен: «Давай я вам месяц тренировок оплачу?» «Давай, спасибо». Женщина позвонила: «Хочу подарить вам телевизор в штаб-квартиру». И купила большой телевизор за 50 тысяч. Деньги люди плохо дают, все стараются отдать какие-то вещи, и мы за это благодарны.
Глобальная мечта – найти спонсора, который возьмет на себя строительство «Добряк Арены» – стадиона с двумя футбольными и волейбольными полями, несколькими залами для других видов – фехтования и баскетбола. Еще мы хотим открыть образовательный класс, чтобы делиться опытом. Нас уже сейчас приглашают в другие города, просят рассказать. Все-таки «Добряки» – первый социальный проект в России, который через спорт влияет на сирот. Может, конечно, есть еще что-то подобное, но я не слышал. Появляются копии «Добряков» – в Пскове, в Выборге, в Калининграде. Нам звонят и говорят, что хотят сделать так же, и мы их консультируем. Мы всегда только рады – пусть в каждом городе будут «Добряки», даже если команда и иначе будет называться. Главное – чтобы такая работа велась, потому что это реально меняет ребят. Они сейчас устанут на тренировке, и они не поедут куда-то воровать, не пойдут кого-то насиловать. Они поедут отдыхать и спать.
Как государство помогает сиротам?
– Несовершеннолетних стали реже сажать в тюрьму. Это большой скачок. Раньше в 12-14 лет постоянно сажали на малолетку. Сейчас стараются все это убирать: им дают одну, две, три, четыре, пять условок, но не сажают. Сделали спецучреждения – типа тюрьма, но не такая жесткая и страшная. Это тоже шаг.
Еще из плюсов – за последний год на базе детских домов сделали квартиры. Туда закупают холодильник, стиралку, микроволновку, плиту, и там воспитатель чему-то их учит периодически. Поближе к реальности все-таки. Так что можно сказать, что государственная система сделала маленький шажочек к социализации детей.
Источник: sports.ru
Все футбольные новости от «ФО» теперь и в Telegram. Подписывайтесь!